Неточные совпадения
Она поехала
в игрушечную лавку, накупила игрушек и обдумала план действий. Она приедет рано утром,
в 8 часов, когда Алексей Александрович еще, верно, не вставал. Она будет иметь
в руках деньги, которые даст
швейцару и лакею, с тем чтоб они пустили ее, и, не поднимая вуаля, скажет, что она от крестного отца Сережи приехала поздравить и что ей поручено поставить игрушки у кровати сына. Она не приготовила только тех слов, которые она скажет сыну. Сколько она ни думала об этом, она ничего не могла придумать.
Старый, толстый Татарин, кучер Карениной,
в глянцовом кожане, с трудом удерживал прозябшего левого серого, взвивавшегося у подъезда. Лакей стоял, отворив дверцу.
Швейцар стоял, держа наружную дверь. Анна Аркадьевна отцепляла маленькою быстрою
рукой кружева рукава от крючка шубки и, нагнувши голову, слушала с восхищением, что говорил, провожая ее, Вронский.
Она подала ему
руку и быстрым, упругим шагом прошла мимо
швейцара и скрылась
в карете.
Но Сережа, хотя и слышал слабый голос гувернера, не обратил на него внимания. Он стоял, держась
рукой за перевязь
швейцара, и смотрел ему
в лицо.
Помощник
швейцара, незнакомый Анне молодой малый, только что отворил ей дверь, как она уже вошла
в нее и, вынув из муфты трехрублевую бумажку, поспешно сунула ему
в руку.
Я уже догнал их, но остановился на секунду перед
швейцаром и сунул ему
в руку три полуимпериала, черт знает зачем; он поглядел на меня с недоумением и даже не поблагодарил.
Наталья Ивановна ничего не сказала. Аграфена Петровна вопросительно глядела на Наталью Ивановну и покачивала головой.
В это время из дамской комнаты вышло опять шествие. Тот же красавец-лакей Филипп и
швейцар несли княгиню. Она остановила носильщиков, подманила к себе Нехлюдова и, жалостно изнывая, подала ему белую
в перстнях
руку, с ужасом ожидая твердого пожатия.
Маслова была одета опять попрежнему
в белой кофте, юбке и косынке. Подойдя к Нехлюдову и увидав его холодное, злое лицо, она багрово покраснела и, перебирая
рукою край кофты, опустила глаза. Смущение ее было для Нехлюдова подтверждением слов больничного
швейцара.
Подъезжает
в день бала к подъезду генерал-губернаторского дворца какой-нибудь Ванька Кулаков
в белых штанах и расшитом «благотворительном» мундире «штатского генерала», входит
в вестибюль, сбрасывает на
руки швейцару соболью шубу и, отсалютовав с вельможной важностью треуголкой дежурящему
в вестибюле участковому приставу, поднимается по лестнице
в толпе дам и почетных гостей.
Швейцар Симеон помогает кому-то раздеться
в передней. Женя заглядывает туда, держась обеими
руками за дверные косяки, но тотчас же оборачивается назад и на ходу пожимает плечами и отрицательно трясет головой.
Такова власть гения! Единственная власть, которая берет
в свои прекрасные
руки не подлый разум, а теплую душу человека! Самолюбивая Женька прятала свое лицо
в платье Ровинской, Манька Беленькая скромно сидела на стуле, закрыв лицо платком, Тамара, опершись локтем о колено и склонив голову на ладонь, сосредоточенно глядела вниз, а
швейцар Симеон, подглядывавший на всякий случай у дверей, таращил глаза от изумления.
Швейцар, весь вышитый, с желтой перевязью через плечо и с булавой
в правой
руке, стоял навытяжку у дверей, готовый выделать все требуемые практикой суда артикулы.
— Ты поедешь на Знаменскую и отдашь это письмо Зинаиде Федоровне Красновской
в собственные
руки. Но сначала спроси у
швейцара, не вернулся ли муж, то есть господин Красновский. Если он вернулся, то письма не отдавай и поезжай назад. Постой!..
В случае если она спросит, есть ли кто-нибудь у меня, то ты скажешь ей, что с восьми часов у меня сидят два каких-то господина и что-то пишут.
Один купец, повертев
в руках приказ об его отставке, предложил поступить
в швейцары к подъезду.
Не улыбался лишь только один Федосеич, толстопузый
швейцар, державшийся у ручки дверей, вытянувшийся
в струнку и с нетерпением ожидавший порции своего обыденного удовольствия, состоявшего
в том, чтоб разом, одним взмахом
руки, широко откинуть одну половинку дверей и потом, согнувшись
в дугу, почтительно пропустить мимо себя его превосходительство.
Но главная роль
в данном случае предоставлена была, впрочем, старому, седому
швейцару; он должен был брать детей на
руки и передавать их сидевшим
в карете трем дамам; и надо сказать, он исполнил такую обязанность не только с замечательной осторожностью, но даже выразил при этом трогательное чувство умиленного благоговения.
Эти дамы, почтительно подсаживаемые
швейцарами, впархивали
в экипажи и
в пыхтящие автомобили, непринужденно расправляли вокруг своих ног платья и быстро уносились вперед, придерживая
рукой передний край шляпы.
Приехал он
в С. утром и занял
в гостинице лучший номер где весь пол был обтянут серым солдатским сукном и была на столе чернильница, серая от пыли, со всадником на лошади, у которого была поднята
рука со шляпой, а голова отбита.
Швейцар дал ему нужные сведения: фон Дидериц живет на Старо-Гончарной улице,
в собственном доме, — это недалеко от гостиницы, живет хорошо, богато, имеет своих лошадей, его все знают
в городе.
Швейцар выговаривал так: Дрыдыриц.
В прихожей, подставляя
руки швейцару, чтобы тот стащил с них пальто, он вполоборота энергичным шепотом бранил его, как своего городового или извозчика.
И, уже раздевшись и натягивая свежую перчатку, он наклонял прилизанную голову к пушистым бакам
швейцара, скалил гнилые, прокопченные табаком зубы и
в самый нос совал полуодетую перчаткою
руку с болтающимися плоскими пальцами.
— Слушаю, ваше превосходительство! — отвечал
швейцар, застегивая генерала полостью извозчичьих саней. Но генерал, пока так весело шутил,
в то же время делал
руками вокруг себя «повальный обыск» и убедился, что у него нигде нет ни гроша. Тогда он быстро остановил извозчика, выпрыгнул из саней и пошел пешком.
— Я стар и не позволяю себе целовать женщин
в губки. С этим он пожал ей
руку, и она ему тоже. Внизу у подъезда он надел калоши и, покопавшись
в кармане, достал оттуда два двугривенных и подал
швейцару.
Лампа,
в которой керосин был уже на исходе, коптила и воняла гарью. По столу, около пишущей
руки Невыразимова, бегал встревоженно заблудившийся таракан. Через две комнаты от дежурной
швейцар Парамон чистил уже
в третий раз свои парадные сапоги, и с такой энергией, что его плевки и шум ваксельной щетки были слышны во всех комнатах.
Сбежавший вниз Карнеев застал княжну Лиду
в глубоком обмороке. Бережно взял он на
руки эту драгоценную для него ношу и быстро, мимо удивленных
швейцара и лакея, понес ее к себе наверх. Она не приходила
в себя. Иван Павлович уложил ее на диван. Одного из слуг послал за нашатырным спиртом
в ученическую аптеку, а другого за бутылкой лучшего вина, всегда имевшегося
в запасе
в буфете столовой Константина Николаевича.
Заспанный
швейцар отворил им дверь с огарком
в руках.
— Между
рук из подъезда выскользнула, — продолжал сетовать
швейцар. — Да ты не зубоскаль и не прохлаждайся, — вдруг переменил он тон. — Поискать надо. Магарыч получишь. Матильда Карловна не постоит. Да я завтра утречком пива поставлю. Потому, мне беда, я
в ответе. Будь миляга, душевный ты человек, отец-благодетель…
Через несколько минут
в нем появилась бородатая фигура дворника с фонарем
в руках, а за ним шел ее преследователь,
швейцар.
И
швейцар первой особы
в городе жмет «со своим почтением» щедрую
руку ловкого человека.